Антон спешно собирался на работу. Украдкой наносил тональный крем на рассеченную бровь. «Опять ребята будут подкалывать, что побила жена — около минуты всматривался в зеркало. — А все любовь виновата », — едва удержался, чтобы не плюнуть на свое отражение.
Любовь закрутил с учительницей
— Ох, и сражаться девочки будут за твои кудряшки, — приговаривала мать, гладя головку двухлетнему сынишке.
И как в воду глядела. Уже в саду маленькие соперницы выясняли, кого больше любит Антоша. В школе еще веселее стало. Одноклассницы и списывать без проблем давали, и конфеты совали. Поэтому развращенный чрезмерным вниманием парень не очень хотел учиться. Мать накричит, чтобы делал уроки, а он посидит полчаса над тетрадями — и на улицу мчится.
— Завтра у Ольки или Катьки спишу, — только рукой махал на крики.
Поэтому, принося дневник с хорошими оценками, на самом деле парень толком ничего не знал. Интересно, что под его чары попали и учительницы. Не выучит урока, но так мило посмотрит, извинится, пообещает, что в следующий раз исправится — и все пройдет. Ребята, конечно, недолюбливали Антона. Лупили частенько у туалета, но после нескольких визитов к директору и хорошую взбучку стали его игнорировать.
Гром грянул, когда Антон пошел в десятый класс. В их школу направили молоденькую выпускницу педагогического университета. Учительница биологии еще вчера сама сидела за партой, поэтому не очень знала, как найти управу на подростков. Девушки демонстративно фыркали на ее замечания по дисциплине, а ребята откровенно хихикали. Только Антон не сводил глаз с Ольги Ивановны. И она заметила его взгляд. Смутилась, покраснела. За несколько дней все адаптировались — и уроки стали проходить спокойнее. А потом все начали замечать, что Антон проводит учительницу домой. Они так мило беседуют. Хотя, как ни странно, это не влияло на оценки. За незнание предмета Ольга Ивановна ставила двойки. Парень должен был учить биологию. Поэтому и оставался после уроков. Всего за несколько месяцев все раскусили фокус с этим обучением. Когда уборщица баба Галя вечером домывала коридор, обратила внимание на какие-то непонятные звуки в десятом классе. Открыла дверь — и чуть не упала вместе со шваброй. На парте в объятиях ученика млела учительница биологии. Конечно, скрывать такие нежности старушка не собиралась, поэтому позвонила директрисе. На следующий день Ольга Ивановна была уволена.
— Вот наделал стыда на всю деревню, ловелас проклятый! — несколько дней отчитывала мать, а потом все забылось.
Нашла коса на камень
Отгуляли выпускной, на котором Антон тоже прославился: прижимал к себе одноклассницу под школьными березками.
— Пора его в армию отдавать. Там из него быстро любовь выбьют, — был категоричен отец.
Мать отказывалась от такого радикального метода, а сыну было все равно. Он еще не определился, как организовать в дальнейшем свою жизнь. Судьбу парня решил случай. Как-то на их двор зашла незнакомая девушка, которую перед собой толкала разъяренная женщина.
— Иди-иди, порадуй деда с бабой! — кричала на всю улицу.
Из дома выбежали отец с матерью. Антон только двери открыл — и шмыг обратно в дом. Он хорошо знал Танюху, с которой уже давно не виделся, потому завелась другая симпатия — в соседнем селе.
— Ну-ну, что здесь за шум? Чего кричите на полсела? — подошел ближе отец.
Мать сразу поняла, что к чему. Молчала и косо смотрела на будущую невестку Таню. Долго не говорили, потому что живот говорил красноречивее всех.
— Накрылась армия, будет семейно — строительный отряд, — постановил отец.
Свадьбу отгуляли через месяц, а через три месяца родился мальчик. Хиленьким рос, различные болячки к нему приставали. Таня ночами от кровати не отходила. Антон же на работе пропадал: отец пристроил его на автомойку.
— Разве так поздно кто-то машины моет? — допытывалась жена, когда он приходил, как третьи петухи пели.
Сначала отшучивался, потом — отмалчивался. А люди же не слепые, рассказывали, что от одной женщины выходит, то от другой. Пока Таня молодая была — терпела, потому что не было за ребенком что-то выяснять. А как ушел их Рома в школу — лопнуло терпение. Она уже не была маленькой, испуганной девочкой. За годы семейной жизни разрослась, растолстела, до центнера дотягивала. И характер стал такой, как у тещи, — взрыво — сварливый. Поэтому когда благоверный очередной раз пришел ночью и начал укладываться под ее боком, достала из-под подушки скалку — и била почем видела.
— Ты что, с ума сошла совсем ? — подставлял под удары руки. — Озверевшая ли?
— Я тебе дам любовниц, я тебе покажу похождения! Будешь синий от той любви.
Родители бросились разнимать, но Танька выпятила грудь, махнула кулаком: мол, не лезьте, так и вам перепадет. С тех пор начались адские дни для него. Только где задержится — сразу в ход идет тяжелая артиллерия женушка. Не только кулаки и качалка, но и сковородки, кастрюли. Не только синяками это заканчивалось. Раз голову пришлось сшивать.
— Сынок, она издевается над тобой, — чуть не плакала мать. – Надо в милицию заявить.
Написал жалобу. Вот правоохранители порадовались, потому что обычно женщины на мужчин жалуются, а здесь — наоборот. Пришел участковый, который был двоюродным братом Таньки. Посмеялся тоже. Так оставили Антона в дураках.
— Брось его, — советовали подруги.
— Не могу! Люблю … — искренне призналась Таня. — Я же выбью из него похоть к чужим бабам.
— Да перестань ты налево скакать, — учили ребята на работе.
— Не могу удержаться, как увижу красивую женщину. Я — за, она — за, только моя — против. — Не разберемся в этом треугольнике, — потирая очередной синяк, отшучивался Антон.
