Валентина Андреевна ждала свою сестру, вернее почтальона, в данном случае визит был по долгу службы: двоюродная сестра Люба работала почтальоном в их отделении почтовой связи и каждый месяц приносила ей пенсию. У них была негласная договоренность, что Люба выдает ей только часть пенсии, удерживая сумму, равную оплате за услуги ЖКХ. Потом, там же у них на почте, она оплачивает забирая у Валентины Андреевны квитанции.
– Ой, Валя, сколько ты будешь мучиться?– каждый раз говорила она сестре, а та, поджав губы, сердито отвечала:
– Ну что мне теперь делать, из дома выгонять его? Сын всё-таки.
– Да разве может взрослый мужик не работать? Он просто тунеядец, горячилась Люба, но убедить Валю, в том что она не права, защищая сына, было не просто. Когда она приносила пенсию и ей открывал Генка, она не стесняясь говорила:
– А ну, лодырь, иди гуляй, чтобы глаза мои тебя не видели.
Валентина Андреевна увидела сестру в окошко и пошла открывать.
– Всё ищет, – спросила с иронией Люба.
– Говорит где-то пообещали интересную работу, – вещала в ответ Валентина Андреевна.
– Ну-ну, свежо предание, да верится с трудом.
– Чайку попьём может?
– Нет, я на службе, некогда мне чаи распивать, – захватив квитанции за коммуналку она убежала.
Валентина Андреевна оставила деньги на продукты, а остальное спрятала, собственно и прятать то было уже нечего, от пенсии оставалось всего 3000, и это до следующего месяца. Пригорюнившись она стала вспоминать, как радовался старший сын Анатолий младшему брату, как любопытно поглядывал на него и аккуратно держал за ручку, потом нянчился с ним, помогая родителям, а те работали не покладая рук, чтобы дать детям всё, что обычно стараются дать своим чадам заботливые родители: образование, квартиру, ну может ещё и машину.
Но скоропостижно умер муж и она на свою зарплату инженера уже не могла им этого предоставить. Старший сам заработал себе квартиру, уехав на заработки на Север после окончания колледжа, потом заочно окончил университет. А женился дома, будучи в отпуске, на своей однокласснице Верочке, у них уже растёт Павлик, а год назад Анатолий с семьей вернулся в родной город. Здесь они сразу купили себе трехкомнатную квартиру.
Они то хорошо живут, а Генка.... Валентина Андреевна уже и вспомнить не могла, когда она его упустила, когда пустила на самотёк его воспитание, ведь знала, что сын с пути сбивается, а не могла остановить. Жалко было чадушко, который сейчас сидит на её шее. Но она его по-прежнему любила и надеялась, что когда нибудь он поумнеет, ведь не настолько он плох.
– Ведь не пьёт, не курит, и друзей плохих я у него не замечала, – тешила себя этой мыслью Валентина Андреевна, а Люба, наоборот, удивлялась:
– Ладно бы пьяницей был, простительно, а этот бугай сознательно над тобой издевается, и ведь не стыдно ему.
Анатолий не раз предлагал матери переехать к нему.
– А главное ты освободишься от него, а Генка пусть один живёт.
– Жалко его, – отвечала она и продолжала мучиться. Она чувствовала, что сын не так и плох, как пытались доказать ей родственники.
Периодически Генка устраивался на месяц-два на работу, а потом бросал.
– Не моё это,– объяснял он матери, но мать его не понимала.
В своей слепой любви к сыну Валентина Андреевна зашла так далеко, что забыла совсем о личной жизни. Подруги ей названивали и приглашали то в гости, то в театр, то на выставку, зная, что она любит такие выходы “в свет”, а потом как-то разом все перестали звонить, и она сидела дома один на один со своим горем. А вчера, после звонка Верочки, она и вовсе расстроилась. Верочка позвонила узнать, что она хотела бы получить в подарок на день рождения.
– А мне всё равно, равнодушно ответила Валентина Андреевна.
– Ну что вы такое говорите, разве можно так себя не любить, посмотрите на мою маму, её энергии я завидую, а вы ведь ровесницы подумайте до завтра, я перезвоню.
Она давно хотела приобрести себе блендер, ей очень нравились всякие супы-пюре, особенно тыквенные, и она сама позвонила Верочке.
День рождения отмечали в ресторане, были только близкие. Ей наговорили много приятных слов, завалили ее цветами. Семья Анатолия подарила ей блендер, сваха – сковородку, она также была кстати, старая сковорода никак не хотела печь блины. Люба с мужем вручили сестре новый телефон.
Поблагодарив гостей, Валентина Андреевна, пожелала всем здоровья и благополучия. Но ей не понравилось, что Генку не пригласили, а её саму привезли в ресторан в самую последнюю минуту, она не смогла найти время позвонить младшему, чтобы его позвать.
– Как же так, думала она, – ведь они братья, почему же Анатолий не пригласил его.
На душе было тяжело, она даже не слышала , что за тост произнесла Люба, а Люба меж тем говорила:
– Пойми, сестренка, Анатолий твоя единственная опора, тебе необходимо во что бы то ни стало переехать к нему.
Все кроме именинницы, остались довольны приятно проведенным вечером. Вернувшись домой Валентина Андреевна с тревогой ждала возвращения сына, обычно он в это время уже сидел перед ноутбуком, подождав еще немного, она легла спать. Но из-за переживаний об, как ей казалось, обиженном Генке, уснуть не могла. Только под утро сон её всё-таки сморил. Проснулась она поздно, прошла в прихожую посмотреть стоит ли там обувь сын но ее не было, это значит домой он не возвращался.
– Может девушку нашёл, – нашептывала ей материнская любовь, – кому он нужен без денег и без работы, – утверждал здравый смысл.
Не пришёл он и на следующий день. Она звонила ему, но ей отвечал бесстрастный голос в телефоне, что абонент не доступен. Ночь она провела тоже плохо, даже выпила корвалол, но толку не было. Ее воображение рисовало страшные картины аварии, драки, потом Валентина Андреевна решила, что он просто обиделся на то, чтоего н е пригласили на день рождения, но дни шли, а он не появлялся.
– Наверное надо Анатолию сказать, видно что-то серьёзное произошло, он же теперь голодный и без денег,– материнское сердце разрывалось от горя.
Наконец, Генка заявился, мать набросилась на него:
– Ты где был целых пять дней, я извелась вся, испереживалась у тебя сердце есть?
– Я у Эдика на даче был, работал, знаешь, теперь я знаю, что хочу, прости меня, просто я был все эти дни в полной эйфории. – Сын просто светился от радости.
Валентина Андреевна смотрела на него с удивлением, он стал какой-то не такой, серьезнее, что ли, да и слова его поразили, никогда раньше не говорил он о себе таким тоном.
– Знаешь, это так здорово делать то, что тебе нравится, я сейчас покажу, только в магазин сбегаю.
И он опять ушёл, но скоро вернулся с кучей всяких ненужных безделушек. Мать не узнавала Генку, он был воодушевлен и, судя по всему, счастлив.
– Мама, сходи куда-нибудь часа на два, погуляй.
– Хорошо, пойду посмотрю в магазине обои, нам бы на кухню новые купить, пора уж.
– Сходи, но не покупай, просто посмотри и приценись.
Она долго ходила по магазину, делать всё равно было нечего, то что ей нравилось стоило дорого, а дешевле были не по вкусу, ну да ладно есть и другие магазины. Она вышла и направилась в парк. Как давно она в нём не была, красивые клумбы с цветами, оригинальные фонари на главной аллее, много новых аттракционов – все это впечатлило её.
– Эх, а моя жизнь в четырех стенах проходит, хорошо хоть Генка заставил погулять.
Она вдруг захотела мороженого, купила в киоске любимое крем-брюле, и, сидя на лавочке, наслаждалась. А потом купила ещё два и, не спеша, пошла домой. Открыв ключом дверь она вошла квартиру и не узнала её.
Вроде бы всё на местах, только слегка передвинуто, к цветам приставлена какая-то решеточка, которая, на ее взгляд, очень мило смотрится. На кухне висит маленькая полочка, на ней стоит, вазочка которая всегда доставалась только к 8 марта. И ещё много всяких мелочей появилась в квартире, одним словом стало как будто светлее и уютнее.
– Ну как, красиво?
–А что это ты вдруг решил заняться украшением квартиры, деньги что ли появились? – с подозрительным удивлением спросила Валентина Андреевна.
–Да, я заработал за эти пять дней, там на столе лежит мой заработок.
Она подошла к столу и увидела две пятитысячные купюры.
– Ты ничего противозаконного не сделал? – спросила она, – сын негромко. засмеялся, – мам, ты же знаешь я для этого слишком труслив, как всегда уверял тебя Толька. Вот смотри за что я получил 15 тысяч.
Он стал показывать ей фотографии, где она увидела выложенные камнями клумбы, гору камней при входе в дом, а по ней разбросанные скульптурки смешных гномиков, стена какого-то здания с нарисованным на ней силуэтом голого мужчины с банным веником в руке.
– Банька, наверное, - подумала Валентина Андреевна и спросила, – это что?
Это всё я сделал, хозяин попросил, - и рисовал ты? - Ну да, первый день я у Эдика на даче от скуки занимался этим, а приехали родители и им понравилось, они похвалились соседям, вот одному из них я и сделал. На следующие выходные у меня ещё два заказа есть.
– А где ещё 5 тысяч, – неловко произнесла Валентина Андреевна.
–Я их разменял, купил себе краски и кисти, они у Эдика остались, но и вот на это всё, он махнул рукой, показывая на то что, что купил сегодня, – и подарок тебе ко дню рождения, – он вытащил из кармана светло-коричневый кошелёк и протянул матери,– у нас теперь много денег будет, – сказал он уверенно, а она открыла кошелек и увидела деньги.
– Дай то Бог, – с недоверием произнесла мать, – ой, я же мороженое принесла пойдём есть а потом я обед буду готовить.
Они сидели на кухне, ели мороженое и обсуждали будущий дизайн этого, пока невзрачного, помещения, которое давно требовало ремонта.
Лето кончилось и работа на дачах тоже, но Генка не унывал. С сентября он пошел на курсы дизайнеров, а потом его летние заказчики стали звонить с просьбами о том чтобы сделать дизайн квартиры. В свои неполных двадцать пять Генка стал Геннадием Львовичем и наверствовал те бесплодно проведённые два года, что сидел дома. Ему льстило, что все его называют по имени и отчеству, И это мотивировало к дальнейшему шагу – он мечтал открыть свое дизайнерское агентство, но сначала он решил сделать из своей квартиры образец.
Он позвонил брату, с которым у него до сих пор были натянутые отношения, и попросил его на время забрать мать. Узнав причину Анатолий согласился. Всё свободное время Генка посвящал квартире, но такого времени было мало, поэтому вместо двух планировавших месяцев, он управился только за три. Перед самым Новым годом он ждал Валентину Андреевну домой. Войдя в квартиру она думала, что попала в сказку. Квартира сияла чистотой, свежим ремонтом и дизайном в стиле кантри. Анатолий, который привёз её домой, не ожидал такого от брата, квартира была идеальна.
В душе Валентины Андреевны разливалась гордость за сына.
– Из нашей старенькой двухкомнатной квартирки ты сделал настоящее чудо, мне очень нравится.
– Теперь мне нужно сделать ещё две квартиры: трехкомнатную и однокомнатную. С однокомнатной я уже определился, её хозяйка согласилась и поэкспериментировать, и спонсировать, а где брать трёхкомнатную, пока не знаю.
– А давай нашу, – решил вдруг Анатолий, – мы уже запланировали ремонт, и денег даже на него начали копить, только вот куда мы денемся на это время, мы еще не думали.
– Можно и к нам, –сказал Генка, – после праздников и начнём.
Возвратившись как-то домой, Геннадий потоптался на кухне и спросил мать:
– Мам, что там с Новым годом, ты будешь дома ?
– Ещё не знаю меня подруги приглашали, да Верочка с Анатолием, а что?
– Я бы хотел дома отпраздновать, по-семейному.
–Так давай к Анатолию с Верой пойдём .
–Нет к ним я не не пойду,я именно дома хочу.
– Вдвоем, удивилась она?
–Нет, втроём.
– Правда? – ахнула Валентина Андреевна, –конечно дома .
– Ой, надо продумать праздничное меню. Я завтра же этим займусь.
ПРОДОЛЖЕНИЕ
Больше интересных статей здесь: Интерьер.
Источник статьи: Предназначение.