Примерно 4 месяца назад я узнала, что мой муж, с которым мы прожили без малого 24 года, мне изменял и неоднократно. Помимо измен он ещё и тратил на своих любовниц значительные суммы денег.
С моим будущим мужем Глебом я познакомилась 26 лет назад. Через два года поженились. В браке родился сын Станислав, сейчас ему 23 года.
Впервые мы встретились на юге. Я тогда жила в Симферополе и работала администратором в пансионате «Изумруд» в бухте Ласпи. Глеб приехал в наш пансионат на отдых со своей девушкой и друзьями. Мы познакомились, начали общаться. Поначалу всё было просто и по-дружески. У Глеба была девушка, и у меня даже в мыслях не было начинать с ним какой-то роман. Работая администратором, я видела их каждый день и уже тогда понимала, что отношения в этой паре не простые.
Перед их отъездом мы с Глебом обменялись телефонами и договорились встретиться в Питере, куда я собиралась на курсы повышения квалификации.
Спустя неделю Глеб неожиданно позвонил. Стал интересоваться, как я живу и когда приеду в Питер. И как бы между прочим сообщил, что он расстался со своей девушкой. Я ему посочувствовала и пожелала помириться со своей возлюбленной.
Через месяц я приехала в Питер на курсы. Позвонила Глебу, и мы начали общаться. Он красиво ухаживал, мы много гуляли по городу. Через некоторое время Глеб познакомил меня с его родителями. Я была абсолютно уверена, что он больше не встречается с его бывшей девушкой (Ниной), хотя было заметно, что он тяжело переживает её предательство и разрыв.
До Глеба у меня не было мужчин, и он стал моим первым и единственным мужчиной. Когда начались близкие отношения, я была безмерно счастлива и строила планы на будущее. Для меня, наивной, провинциальной девочки, выросшей на Тургеневе и Пушкине, было само собой разумеющимся, что если мы перешли к интимной жизни, то отношения серьёзные и следующим этапом будет создание семьи. Глеб тогда тоже заверял, что я для него лучшая на свете, что именно о такой женщине как я он всю жизнь мечтал и что я буду для него идеальной женой. При этом меня не насторожило, что о любви не было сказано ни слова! Обо мне Глеб говорил только «красивая, правильная, неиспорченная, воспитанная» и постоянно сравнивал меня с его бывшей Ниной – «стервозной, гадкой и наглой».
У меня были ухажёры, но опыта интимной близости до Глеба не было. Секс с Глебом привязал меня к нему ещё больше.
Через полгода Глеб сделал мне предложение, и мы поженились и через год я забеременела. У нас родился Станислав.
Мы жили хорошо. Не припомню, чтобы были какие-то крупные ссоры. По мелочам, бывало, спорили, но всё быстро забывалось. Финансовых проблем мы не испытывали – у нас было достаточно денег на банковском счету и имелась заначка наличными. Все покупки мы планировали заранее, регулярно делали вместе ремонт. Муж в 1999 г. открыл свой бизнес, причём не в Питере, а в Москве. Я недоверчиво отнеслась к его бизнес-идее, но Глеб заверял, что у него всё просчитано.
Через некоторое время начались затруднения с финансами. Муж стал постоянно задерживаться на работе, стабильный график исчез. Я начала замечать, что он с кем-то переписывался в ноутбуке, при этом на его лице появлялась влюблённая улыбка. На мои вопросы, с кем он там переписывается, Глеб отвечал «с партнёром по работе».
В 2002 году я попала в больницу с экстренной операцией. Глеб регулярно приезжал, приносил, что я просила, старался быть внимательным, но я чувствовала какую-то напряжённость, ощущала, что его внимание и интонация фальшивы. Посидев минут 10, Глеб тут же старался уехать.
После выписки я вернулась домой. Муж накрыл к моему приходу стол, и мне показалось, что между нами снова любовь и согласие – Глеб снова стал внимательным и нежным. Стал вовремя возвращаться с работы. Мы съездили в отпуск на месяц. Казалось, что жизнь налаживается.
В 2004 году муж открыл новый филиал своей компании в Минске. Начались длительные командировки, но я была уверена, что все отъезды связаны с работой. Глеб постоянно мне звонил, присылал сообщения, привозил дорогие подарки мне и ребёнку.
Когда работа нового филиала наладилась, Глеб вернулся в Питер. Я с радостью ждала его приезда, чтобы снова больше проводить с ним времени. Всё вроде шло хорошо, Глеб рассказывал о новых сотрудниках, особенно восхищался новой секретаршей-переводчицей Марией. Он говорил о ней постоянно. Подозревая неладное, я отправилась в его питерский офис. Мария действительно там работала, но открытый и простой взгляд девушки, а также её скромная одежда не вызывали подозрений и я отбросила сомнения.
Тем временем муж начал задерживаться на работе и становился всё более раздражительным, порою даже агрессивным. Я старалась сдерживаться при ребёнке и не нагнетать обстановку.
Постепенно Глеб начал возвращаться с работы после полуночи. Объяснял задержки срочными делами в офисе. Я старалась верить, тем более его коллега Григорий Петрович, бухгалтер солидного возраста звонил мне и заверял, что Глеб задерживается действительно по работе.
Григорий Петрович увлёк Глеба рыбалкой. Они купили профессиональное снаряжение и на выходных стали пропадать на заливе. Я снова старалась не придавать этому значения – ведь мой благоверный уезжал на рыбалку с мужчиной. Но всё-таки что-то было не так. Отправляясь каждую пятницу на рыбалку, муж одевал красивое фирменное нижнее бельё, душился дорогим одеколоном и весь словно сиял… На мои вопросы Глеб только отшучивался. Возвращаясь с рыбалки, муж всегда привозил много свежей рыбы, но на душе у меня скребли кошки.
Приближалась наша розовая свадьба – 10 лет супружеской жизни. Я пригласила много гостей и запланировала роскошный праздник в местном ресторане. И тут мне пришло анонимная бандероль. Автор на 5-х страницах перечислил все романтические похождения моего мужа, начиная с 1995 года. К письму были приложены его совместные фотографии с любовницами, выписки по банковским переводам на имена его возлюбленных и даже флешка с видеозаписью интимной встречи. В списке любовниц были его бывшая Нина, секретарь Мария и ещё как минимум 10 девушек из Питера, Москвы, Минска и других городов. У меня всё поплыло перед глазами, и я потеряла сознание. Очнулась я только в реанимации.
Через два месяца мы молча развелись.
