Тишину ночи нарушила лишь осторожная поступь. Фигура, стараясь слиться с темнотой, кралась по узкой улочке дачного поселка. Однако полная луна, словно прожектор, выхватывала из мрака силуэт незваного гостя. Тени от заборов скрывали лишь ноги, выдавая присутствие злоумышленника.
Ночной визит
Когда расстояние сократилось, стало ясно: пришелец невысокого роста и щуплого телосложения. Движения были уверенными — видимо, разведка местности проводилась заранее. Среди дачников ходили слухи о пропажах: у кого-то исчез небольшой телевизор, у соседей за ручьём — два новых эмалированных ведра. Чаще всего пропадали продукты из холодильников. Хозяева, уезжая, намеренно не запирали дома на замок, опасаясь, что воры, не найдя лёгкого доступа, выломают двери и перевернут всё вверх дном. Мебель, конечно, была старой, перевезённой из городских квартир, но всё равно жалко. Рассказывали даже о случае, где в одном из посёлков разбили холодильник.
В этом доме тоже стоял раритетный советский холодильник и прочий «антиквариат». Я остался здесь на ночь по просьбе сестры с мужем, у которых были срочные дела в городе. Сидел в засаде, ожидая непрошеного гостя. И вот он идёт прямо сюда.
Засада
Фигура замерла у калитки, прислушиваясь. Вот уже скрипнула дверь, и тень скользнула внутрь. Я затаился за лестницей, ведущей на чердак, куда вряд ли полезет вор. Вспыхнул тусклый луч зажигалки-фонарика. Решил не нападать сразу, дать войти глубже. Бесшумно подкрался к дверному проёму. Незнакомец, подсвечивая себе, осматривал комнату, заглянул в холодильник. Там лежали сосиски, варёные яйца, в морозилке — сало.
— Стоять! — мой крик, подкреплённый внезапно вспыхнувшей лампочкой, подействовал на вора как удар. От неожиданности он выронил зажигалку и отпрянул к стене. Его взгляд в ужасе уставился на предмет в моей руке — пистолет, неотличимый от настоящего. Это была всего лишь воздушка, стреляющая пластиковыми шариками, но для первого испуга сгодилась. Главный козырь был в другой руке — электрошокер.
— Лицом вниз, на пол! Быстро! — скомандовал я уже без крика, но властно.
Неожиданное открытие
Ворюга, всхлипывая, послушно лёг. «Слюнтяй», — подумал я было, убирая пистолет и доставая телефон. — Лежи, сейчас милицию вызову.
— Не надо милицию, пожалуйста, — голос прерывался от слёз. И тут до меня дошло — это женский голос.
— Не дёргайся, — сдернул я капюшон с головы незваной гостьи и перевернул её. Действительно, девушка. Чуть не применил шокер…
История Лены
Мы сидели на полу друг напротив друга. Полчаса ушло на то, чтобы она пришла в себя. Дрожала, плакала, умоляла не звонить в милицию и не трогать её. Назвал её дурой, но тут же испугался — вдруг с ней что случится. Нашёл в холодильнике водку, заставил сделать пару глотков. Плакать перестала, но голос стал каким-то отстранённым, безразличным. Накормил её сосисками, приготовил чай. За стол садиться отказалась, пришлось постелить газету.
Она была худющей. Сначала подумал — диета, но всё оказалось гораздо печальнее. Девушку звали Лена. Год назад погибли родители. Старшая сестра выгнала её из городской квартиры. Бабушка в деревне тоже не жаловала внучку. Вот так семья!
Два года назад Лена окончила университет по специальности «ландшафтный дизайнер». Сначала всё шло хорошо, устроилась в городскую администрацию. А зимой, не подумав, поставила «лайк» под каким-то неоднозначным видео «ВКонтакте». К весне начались проблемы, пришлось уволиться. Тут ещё и из квартиры выгнали. У бабушки маленькая пенсия, да и та скупилась даже на картошку с огорода.
— Не хочу есть, — говорила Лена своим безразличным голосом. — Просто знаю, что надо, вот и ем. Сначала хотелось, когда к бабке переехала. Потом всё меньше…
Выживание
Мы просидели так уже два часа. Её история выбивала из колеи. Этот голос, полный безнадёги… Накормил сосисками, хотел яичницу пожарить — отказалась. Старалась не есть много. Рассказала, как пару недель назад на одной даче нашла в холодильнике пачку пельменей и, не раздумывая, съела тридцать штук. Потом сутки лежала с больным желудком. Бабка тогда сжалилась, дала таблеток.
Оказалось, что телевизор с той дачи украли не она. В деревне были свои «специалисты» — местные алкаши, обчищавшие дома. Лена брала только еду, боясь, что с краденым имуществом поймают.
Рассвет и решение
Начинало светать. Ей, казалось, стало легче, а мне — только хуже. Предложил ещё водки — отказалась. Попросила чаю. Выпили: я — водки, она — чаю.
— Не хочу к бабке, — голос по-прежнему был безразличным. — Иногда даже в дом не захожу. У неё есть старый деревянный гараж, где раньше дедова машина стояла. Теперь там дрова. Вдоль стены — стол. Иногда на нём и сплю.
— Какой к чёрту гараж! Оставайся здесь. Мои родственники только к вечеру приедут. Не хочешь здесь — наверху комната, диван есть.
— А ты как? — недоверчиво посмотрела она мне в глаза. Глаза были голубые, спокойные, но с той же пугающей безразличностью. Помолчала и попросила: — Только, пожалуйста, ничего не делай. Я наверх пойду.
Хотел снова обозвать её дурой, но сдержался. Так и должно было быть.
Дождался, когда она поднялась и, судя по тишине, уснула. Достал телефон. Было ещё рано, седьмой час утра. На той неделе мне снова предстояло уехать инструктором в горы, на сплав. На турбазе как раз требовался ещё один переводчик. А у Лены, как выяснилось, был третий уровень английского — она занималась дополнительно, когда училась.
Поедет ли она? Уговорю. Расшибусь в лепёшку, но уговорю. Не хотелось ехать туда без неё. Как я там буду один?
