Мама вырастила нас с братом в любви и заботе. Даже когда было очень тяжело финансово, она все равно находила на нас время, работая на трех работах. А когда мой брат погиб, то она совсем осунулась. Нашла свое призвание в помощи другим и смогла за год восстановиться. Мы жили с ней вдвоем вплоть до моего шестнадцатилетия. Я поступила в колледж в другом городе, где предоставляли общежитие. Мне повезло и в комнате я осталась одна, так никого и не подселили. А потом я платила со стипендии коменданту общежития и мне даже не думали никого подселять. Так я и осталась одна в комнате. Мама была рада, что у меня все хорошо. Я устроилась в вечерние и ночные смены и перестала брать у нее деньги. Как только «освободились руки», мама устроилась на другую работу, доучилась и сменила специальность, стала зарабатывать гораздо больше. Знаю, что она продолжала жить не бедно, но скромно, чтобы откладывать на счет в банке. Я была рада, что мама наконец-то сможет выдохнуть. Она ведь была совсем молодая, всего тридцать семь лет, не хотелось, чтобы она ставила на себе крест.
Мама позвонила и попросила приехать, мол соскучилась и хочет повидаться. Но я не могла просто сорваться в любой день. Через полторы недели, когда выходные в институте совпали с выходными на работе, я поехала домой. Мама встретила меня чуть ли не со слезами, хотя я дома не была всего два месяца. Мы пили чай, я рассказывала ей о работе и учебе, о своих планах на будущее. Мама мялась, я видела, что она хочет о чем-то поговорить, но почему-то стесняется или побаивается. Только ближе к вечеру она сказала, что у моей тети и ее сестры серьезные проблемы. Таня сильно начала пить и дети остались без присмотра. Она их колотит, жестоко наказывает, не дает посещать школу. Свет, воду и газ в квартире отключили, социальные работники грозятся забрать ее детей. Я не знала, что сказать на это. Тетя Таня всегда любила выпить, но до запоев дело никогда не доходило. А здесь такая страшная ситуация. Я знаю, что ее сыновьям двенадцать лет сейчас, они двойняшки. Но я даже предположить не могла, что мама собирается на такой ответственный шаг. После этого разговора она звонила мне несколько раз и рассказывала, что пыталась упечь сестру принудительно на лечение. Но все безрезультатно.
Но она молчала, что все это время боролась за право на детей. Мама имела очень хороший доход, но была одинока, социальные службы отклоняли ее прошения. Тогда мама обратилась в суд. Таню лишили родительских прав, чему та только обрадовалась и даже завела себе нового мужика, чтобы пить было не так скучно. Маме дали полную опеку над Лешей и Артемом. Узнала обо всем этом я только когда все завершилось, и дети переехали к маме. Они были ужасно рады, ведь здесь они могли играть, не боясь очередной оплеухи, купаться, кушать вдоволь, учиться в школе и посещать разные занятия. Мальчишки быстро стали называть мою маму своей мамой и прикипели к ней. Я сомневалась в правильности этого решения, мама так и не устроила свою личную жизнь как вновь погрузилась в материнство. Ребят я тоже приняла как братьев, даже приезжать стала чаще. Мама всегда говорила, что любит детей и готова воспитывать как родных. Но я бы так поступить не смогла. Не поймите меня неправильно, я очень горжусь ее поступком, но сама бы струсила так сделать. Главное, что сейчас она действительно счастлива, а ребята растут в тепле и заботе, а не в детском доме. Думаю, что мама взвесила всю ответственность перед тем, как сделать такой ответственный шаг.
Сейчас мы все уже выросли. Я закончила институт после колледжа, устроилась в научно-исследовательский институт и хорошо зарабатываю, Леша учится в медицинской академии, а Артем после школы взялся открывать собственное дело, у него все отлично получается. Мы стали одной большой семьей, где каждый друг за друга горой! Мама гордится нами и не упускает случая, чтобы сказать об этом. Думаю, она имеет полное право гордиться собой. Тетя Таня, кстати, уже допилась до беспамятства и не узнает в лицо ни сыновей, ни родную сестру. Чтобы с ними было, если бы мама не забрала их? Они бы пошли по стопам матери или попали в детский дом. Даже представлять этого не хочу.
